Лупоносов: «Насилие, которое продолжается, стало шоком и в самой милицейской среде»

Слуцкий РОВД вывесил объявление с приглашением на работу. Вакансии открыты на должности милиционера, милиционера-водителя, инспектора дорожно-патрульной службы ГАИ, участкового инспектора и сотрудников криминальной милиции.

Впечатляет список социальных гарантий и бонусов, прилагаемых к работе. Кандидатам без опыта предоставляется возможность пройти первоначальное обучение на специальных курсах в Минске или непосредственно в самом Слуцком РОВД.

Зарплату обещают от 1900 рублей. Кроме нее предлагают строительство жилья по льготным кредитам, возможность приватизировать арендное жилье, ежегодный оплачиваемый отпуск на 30-45 суток, бесплатное получение высшего образования и пенсию с 48 лет.

В целом, пакет заманчивый. Тем не менее очевидно, что очереди в РОВД не стоит.

— На самом деле, так было всегда, и не только в Слуцке, но и в Минске, и по всей стране в разной степени кадров не хватало, — объясняет в интервью «Филину» экс-сотрудник МВД, подполковник милиции Станислав Лупоносов. — Всегда соискателям предлагали бесплатное получение высшего образования, заочно, во время работы, например, водителем, патрульным, в охране.

А на трехмесячные курсы переподготовки отправляли переучиваться людей с непрофильным образованием. Особенно много во все времена шло в милицию с педобразованием.

Зарплаты в среднем в милиции сейчас примерно такие и есть, возможно, чуть меньше.

Список расширился за счет предложения арендного жилья в собственность. Такого раньше не было.

Что касается самих вакансий, то милиционеров, милиционеров-водителей, инспекторов дорожно-патрульной службы ГАИ, участковых, как сказал, всегда был некомплект.

Единственное, раньше не приходилось искать сотрудников криминальной милиции. Мы даже шутили, неужели дойдет до того, что и оперов будут набирать по объявлению.

Вообще, все перечисленные в вакансиях должности — это и есть «рабочие лошадки» всей системы. Их работа — непосредственно раскрытие преступлений.

А это именно то, что влияет на статистику и на показатели, за которые дают премию всему отделу.  

Сотрудников штабных, кадровых, тыловых подразделений не ищут, потому что на такие «теплые места», как правило, устраивают «своих».

— После 2020 года оформилась тенденция набирать на работу в милицию контингент из райцентров и деревень, который считается особенно неприхотливым и для которого, вероятно, подобные перспективы стали лучшим вариантом социального лифта.

— Тогда действительно особенно много их набирали в ОМОН и Департамент охраны. Но и они не способны закрыть все вакансии. Есть же строгие нормы отбора. Это, в первую очередь, медицинские показатели, включающие и физическое, и психологическое состояние. Этот порог не все могут пройти, из-за проблем по здоровью часть отсеивается.  

Кроме того, особенность жителей села в том, что многие имеют административные протоколы за так называемый «пьяный руль», потому что кто не ездил по деревне пьяным на мопеде.  

Также не возьмут, если есть больше 6 административных протоколов за нарушение правил дорожного движения.

— Вы сказали, что раньше не верили в то, что сотрудников криминальной милиции когда-то могут набирать по объявлению. Уже набирают. О чем это говорит?

— Это говорит о том, что нет желающих работать и что Академия МВД и Могилевский институт МВД не могут перекрыть спрос своими выпускниками. Значит, кадровый голод усугубился.

Ведь криминальная милиция считается элитой. Это люди, которые раскрывают преступления, детективы. Их работа действительно интересная. По логике в эту профессию, на эту работу должны стремиться.

— Как видите, не стремятся. Почему, на ваш взгляд?

— Я думаю, что это последствия 2020 года. Во-первых, выехало много работоспособных людей.

А во-вторых, служба в милиции в целом утратила свой престиж в глазах общества. Это больше не почетно и не благородно.

Если проанализировать высказывания беларусов в соцсетях, то, что пишет пропаганда, можно отследить настроения людей, их эмоции. И они сильно изменились.

Тут дело даже не в образовании и профессиональных качествах, в милицию не пойдут те, у кого есть совесть и кто умеет думать и хотя бы минимально анализировать.

В 2020 году милиция получила карт-бланш на беззаконие и до сих пор его использует. Даже те, кто не участвовал в событиях в 2020 году, понимают, что это беззаконие.  

Ведь до 2020 года милиция людей не била. Если и происходили какие-то случаи, о них становилось известно, в первую очередь, внутри самой системы.

Они считались вопиющими, и сотрудников, превышающих полномочия, отправляли под суд. Все соглашались с тем, что это нарушение закона. Поэтому насилие, которое продолжается, стало шоком и в самой милицейской среде.

Если бы это не было шоком и воспринималось как норма, многие, и я, наверное, остались бы, и не пришлось бы тогда искать новых сотрудников. Но в том и дело, что мы понимали: это абсолютно не норма, это за гранью, это преступление.

Думаю, это понимают и сейчас. Раньше рядом со словом «милиция» хотелось поставить слово «помощь», теперь ассоциации совсем другие.