Дейкало: Надеюсь, кейс Стрижака послужит импульсом к системным изменениям

1. Персонализация институций.

Исходя из прочитанного мной за эти дни, я вижу, как неумолимо мы переносим свой социальный опыт на наши представления об организации процессов. Если он уйдет — все рухнет. И это проблема, характерная для многих организаций беларуского гражданского общества, правозащитных в том числе. И тут несколько аспектов.

Во-первых, чрезмерная персонализация организаций беларуского гражданского общества порождена во многом условиями, в котором это общество существовало (правозащитные организации как минимум): кто главный — тот первый в очереди на посадку как максимум и на дополнительный геморрой как минимум. В таких условиях трудно взращивать новых лидеров, и очереди из них не стоит.

Во-вторых, конечно, значение имеет фактор позиционирования самим человеком, его разного рода амбиции.

Ну и в-третьих, достаточно высокая степень инфантильности общества, взращенного в условиях авторитаризма, которое, когда видит явного лидера где-то, считает его последним и единственным, в том числе, потому что «слава богу, это кто-то взял на себя».

Да, безусловно, все люди очень разные. Не у всех есть лидерские качества, не каждый готов брать на себя риски и прочее. Порой действительно, когда кто-то уходит из процессов — процессы начинают быть другого качества. Но в целом — в большинстве случаев ничего не останавливается и не умирает. Будет работать так, как будет, и это процесс развития.

В этой связи я выражаю поддержку команде Bysol, это прекрасная команда (по крайней мере, ее члены, с которыми я общалась лично), которая в силу возможностей должна работать дальше.

Но это очень показательно в смысле того, насколько важны демократически организованные процессы управления, система сдержек и противовесов внутри организации с одной стороны и восприятие людьми любой организации как функции, а не как персоналии — с другой.

Иначе цветут буйным цветом манипулятивные аргументы типа: с одной стороны спасенные жизни, с другой — нанесенные кому-то психологические травмы. Мол, что чего стоит. Такой выбор не стоит и не нужно искусственно его ставить.

2. Важность разбирательства.

Очень хотелось бы уходить от дихотомных подходов даже в делах, где есть очевидно ненадлежащее/запрещенное поведение. Очень хотелось бы, чтобы попытка разобраться, задавать уточняющие вопросы, попытка увидеть оттенки не воспринималась бы как обесценивание страданий жертв, попытка отбелить кого-то, невидение проблемы и т.д. Это не так.

Никакие действия, нарушающие личные границы, любого рода насилие не могут быть оправданы. Но это не означает, что нельзя или не нужно задавать дополнительные вопросы.

Важен сам факт желания разобраться. И важны надлежащие процедуры для этого. Процедура — это королева демократии. Это суперважно как для жертв (в том числе для надлежащей сатисфакции — признания нарушения в легитимной процедуре), так и для того, в отношении кого проводится разбирательство (справедливое разбирательство).

3. Дополнительная ответственность.

В своей заяве мы пишем, что правозащитная деятельность, как и любая деятельность, связанная с помощью людям, налагает на тех, кто ее осуществляет, дополнительную ответственность. В нынешних условиях эта ответственность еще больше возрастает, так как все мы в эмиграции получаем дополнительную уязвимость.

Мне кажется важным каждому, кто идентифицирует себя правозащитником или занимается иной общественно значимой деятельностью, иметь отдельную коробочку с действиями, которые «я никогда не сделаю, потому что я ...(добавить род деятельности)».

Именно не потому, что я классная девчонка Катя или классный парень Вася, а потому что моя деятельность налагает на меня дополнительные обязательства.

Правозащитники (как и любые люди, занимающиеся деятельностью с особой социальной значимостью) никогда не идеалы, они лишь пытаются служить им. А любое служение — это всегда дополнительное самоограничение. Это иногда сложно, но это нужно.

И к большому сожалению, в беларуском гражданском секторе многие люди не считают нужным налагать на себя такие этические ограничения.

Я очень надеюсь, что этот кейс послужит импульсом к системным изменениям, настолько, насколько это вообще возможно в наших очень сложных условиях.

P.S. И да, при всем этом мне кажется суперважным видеть грани, за которыми начинается личная жизнь и, например, прекращать нормализовать разбирательство морального облика на партсобрании за сам факт измены. Чтобы не случилось из недопустимых/запрещенных действий — сам факт измены точно не дело широкой публики.