Чернышев: «Сначала окружение боится диктатора. Затем диктатор начинает бояться своего окружения»

— Нужно понимать, что любой диктатор или главарь банды (на самом деле это одно и то же) — это всего лишь человек с папочками и телефоном, — пишет Дмитрий Чернышев. — В его папочках всякая липа и ерунда. Окружение диктатора постоянно фильтрует информацию. Никто не хочет быть вестником плохих новостей.

Постепенно диктатор оказывается в информационном коконе, где реальность подменяется тем, что подчиненные считают безопасным ему сообщить. Он принимает решения на основе искаженной картины мира.

И самое страшное для него — отдать по телефону приказ, который не будет выполнен его генералами или его бандитами.

Диктатор кажется всемогущим, но в действительности он заложник собственной системы. Каждый его приказ проходит через цепочку исполнителей, каждый из которых может исказить, замедлить или саботировать указание. Власть превращается в постоянную игру на угадывание: насколько далеко можно зайти, не потеряв поддержку ключевых фигур.

Власть любого диктатора, держится на социальном контракте. Чиновник выполняет распоряжение, потому что верит в легитимность власти и боится последствий неповиновения (увольнения, ареста), которые может обеспечить система.

Власть диктатора основана не на законе, а на страхе и убежденности в неотвратимости наказания. Диктатор силен до тех пор, пока каждый в его окружении верит, что, если он ослушается, все остальные подчинятся приказу диктатора и накажут ослушника.

Теперь представим, что диктатор отдает по телефону приказ — ударить по противнику ядерным оружием. Или расстрелять толпу, собравшуюся на площади. А на другом конце провода — молчание. Или, что еще хуже, короткий ответ: «Никак нет».

Это тот самый момент, который пережили многие тираны: Чаушеску, Каддафи, Милошевич. Их власть исчезла не тогда, когда толпа ворвалась во дворец, а в тот момент, когда армия и спецслужбы отказались выполнить приказ. Цепная реакция запущена. Если можно не выполнить один приказ, можно не выполнить и другой. Страх исчезает, и система начинает рушиться, как карточный домик.

Чтобы предотвратить этот момент, диктатор вынужден постоянно укреплять свою власть. Но каждый шаг по ее укреплению делает его еще более зависимым от узкого круга ближайших соратников.

Диктатор всегда приближает к себе не самых умных, не самых талантливых, а самых лояльных. Но лояльность — величина непостоянная. Так возникает «внутренний круг»: несколько ключевых фигур, которые контролируют силовые структуры (армия, спецслужбы), финансы и пропаганду. Закрытое Политбюро или Госсовет. Это могут быть 5, 10 или 20 человек.

Чтобы удержать власть над этим кругом, диктатор использует несколько инструментов, но каждый из них имеет обратную сторону.

Любой диктатор постоянно тасует кадры, не дает никому слишком усилиться, создает конкурирующие силовые структуры — армия против нацгвардии, ФСБ против ФСО, полиция против чекистов, чекисты против чеченцев — чтобы они следили друг за другом и доносили. Это создает атмосферу тотального недоверия и паранойи.

Никто не работает на результат для страны, все заняты подковерной борьбой за выживание. Система перестает вообще быть хоть сколько-то эффективной. И в какой-то момент конкурирующие группы могут договориться, но уже против самого диктатора.

Коррупция в такой системе является основой лояльности. Диктатор разрешает своему окружению безгранично обогащаться. Он дает им доступ к бюджетным потокам, бизнесам, активам. Их лояльность покупается за деньги и привилегии.

Но тут есть подвох — окружение становится лояльным не лично диктатору, а возможности воровать. Как только Политбюро почувствует, что диктатор стал слаб и может лишить их этой возможности (или что с другим лидером воровать будет безопаснее), их лояльность мгновенно испарится. Они предадут его, чтобы защитить свои активы.

Отдельную лепту вносит пропаганда, создавая культ личности и миф о мудром и незаменимом вожде — нет Путина, нет России. Сам диктатор и его окружение часто становятся первыми жертвами своей же пропаганды. Они начинают верить в собственную непогрешимость и гениальность, теряют связь с реальностью, принимают неадекватные решения (как, например, Гитлер в конце войны), что ускоряет их крах.

В результате вся система держится на страхе, но сам страх эволюционирует:

Сначала окружение боится диктатора.

Затем диктатор начинает бояться своего окружения.

В финале окружение начинает бояться, что, если они не избавятся от диктатора, он утащит их всех за собой на дно.

Именно в этот момент и происходит дворцовый переворот или предательство. И если бы на Западе были бы политики с тестикулами, они бы работали не с диктатором, а с его ближайшим окружением — у вас будет шанс договориться, если вы уберете диктатора, покаетесь и свалите все на него. А мятеж Пригожина убедительно доказал, что сражаться за Путина никто не будет.